В начале ХХ века психологическая наука получила мощный импульс к развитию. Психоанализ стал ответом на потребности общества и культуры в рефлексии, самосознании и осмыслении. Как поменялось общество и его психология в новом веке и новом тысячелетии? Что можно сказать о наших современниках, как они ощущают и выражают себя? О способах современной коммуникации, социальном заказе, потребностях личности и нравственности мы беседуем с доктором психологических наук, профессором, вице-президентом Международной академии психологических наук (МАПН), специалистом по социальной психологии и психологии личности Владимиром Козловым.
Интроекция самосознания
— Владимир, вы работаете с русскоговорящими людьми?
— Да, но русскоговорящих в мире сейчас довольно много. Например, на буддистские ретриты приезжают со всего мира — из Франции, Америки, Германии и Китая.
— Наши люди есть везде?
— Не просто везде — многие страны стали почти что русскоязычными. Например, Израиль. Если двадцать лет назад там не часто можно было встретить русских, то сейчас они повсюду. То же касается Юго-Восточной Азии, где раньше было мало русских. Сейчас их очень много в Индии и Таиланде. Их стало намного больше и в Европе, Германии, Франции и Венгрии. Во многих странах учат русский язык, что связано с потребностью общаться с русскими туристами. В Таиланде много бизнеса, принадлежащего русским, так же как в Германии. Не говоря о бывших советских странах, где дела с бизнесом обстоят тоже весьма хорошо. Русский бизнес вошел во многие страны, которые при советском строе считались чуждыми, капиталистическими. Появилось уважение к русскому паспорту.
— Как русский язык представляется в этих странах, скорее на уровне примитивных торговых отношений «купи-продай», на уровне вещизма?
— Не надо думать, что русским языком владеют исключительно в прагматических целях. Хотя с этого и начинается изучение. Но в дальнейшем люди углубляются в историю, политику и культуру. Встретить русскоязычного мусульманина в Катманду, разбирающегося в российской политике, вполне реально. Во многих смыслах изучение языка является узнаванием культуры. Глобальный миф о богатстве русской культуры по-прежнему работает.
— Как вы оцениваете состояние русского языка в постсоветских странах, он там остается по-прежнему?
— Не только остается, но и развивается. Русский язык — один из самых сложных и древних языков в арийской культуре. Что касается русского языка в его отношении к личности, то он может способствовать ее сильному развитию. Язык — основа мышления. Сложные языки хороши тем, что развивают сложность мыслительного процесса, позволяют интроецировать пласты богатой культуры. В этом смысле интроецирование русского языка способно развивать личность, утончать поведение. Но никто не говорит, что не надо развивать другие языки (казахский, киргизский или украинский и т.д.). Национальное самосознание должно быть развито. Люди, думающие на родном языке, должны быть всегда. Языковые культуры не должны исчезать, т.к. это особый способ восприятия реальности и мышления. Но нужно иметь сложный коммуникативный язык. Таковым является русский. Существуют и более простые культуры, мыслящие в трех тысячах понятий. Но эта когнитивная простота тоже должна состояться. Русский язык повлиял на формирование других культур, на их усложнение, а также на возникновение национального самосознания. Многие культуры до экспансии русского языка были архаичными. Они не задумывались о своем происхождении. Национальное самосознание, потребность изучать свои корни и историю были привнесены русской культурой мышления.
— Сюда же можно отнести современную постколониальную реакцию автономизации и роста национального самосознания?
— Безусловно. И это очень здорово. Культуры наполнились рефлексией, самосознанием, самопониманием и потребностью к автономизации, они отделились и начали развиваться самостоятельно, развивать свое. Это влияет на многообразие восприятия реальности. Принцип множественности — эволюционный принцип. То, что у нас развивается множество этнических самосознаний — только позитивный процесс. Этому предшествовало языковое и культурное обогащение.
Клише как способ экономии
— Как современный разговорный язык функционирует в бытовой среде? Например, выражение «Я в шоке» превратилось во фразеологизм и произносится часто в ситуациях, когда человек пребывает в состояниях, далеких от шока. Если говорить о русской литературе, то там можно встретить множество слов, выражений и образов, передающих богатый диапазон душевных переживаний. Отчего бытовой разговорный словарь современного человека так беден?
— Психика человека устроена по закону экономии. Использование словесных клише — способ экономии энергии. Субкультура, которая существует и тиражируется в СМИ, характеризуется эмоциональной бедностью. Смех, плач и усредненные состояния выражаются примитивными словесными клише. Это отражается в современных песнях, эмоциональной репрезентации современников. Возникают популярные эмоционально-поведенческие стереотипы, в том числе и словесные, которые по большому счету не предполагают утончения субкультуры общения. Люди считают, что сойдет и так. Они не хотят тратить больше энергии на тонкость передачи своего состояния, своих эмоций. Либо не существует приоритета на тонкости, либо уже не существует самой культуры тонкости. В чем состояла прелесть советского культурно-нравственного воспитания? В нем культивировалась языковая сложность, а также тонкости восприятия и передачи.
Окультуривание связывалось с усложнением когнитивных карт личности, в том числе словесно-логических и смысловых вербальных. Сейчас окультуривание связано с интроекцией массмедиа, с клишированием способов реагирования. Есть такая передача «Дом-2», ее смотрит огромное количество зрителей. Это пример популяризации шаблонной субкультуры, характеризующейся тематической и эмоциональной бедностью, примитивностью мышления, но при этом одновременно и экономностью.
— В чем причина того, что современники не испытывают нужды в словесном разнообразии и богатстве передачи эмоций и переживаний? В недостатке интеллекта и слабой памяти как следствиях плохого образования или скорее в отсутствии моральных критериев и нравственных ценностей, определяющих потребности общения?
— Не думаю, что это нравственная проблема. Люди, пользуясь клише, не поступают безнравственно. Безнравственно то, что не входит в культуру или входит в противоречие с ней. Сейчас создана такая культура, в которой пользоваться клише — нормально. Напротив, ненормальным будет развернутое, очень тонкое и сложное общение. В конце концов, мы пришли к той экономии коммуникативных средств, которая уже давно существует в Америке. «Привет! Как живешь?» В ответ слышишь: «Хай! Как ты?» Очень примитивное коммуникативное клише. Но я не думаю, что мы сможем стать настолько коммуникативно-простыми. Русская субкультура интенционально стремится к сложности. В ней всегда есть непонятная сложность, тяга к ней. В любом поколении в образовательной системе (я отслеживаю студентов с семидесятых годов, а преподаю с начала восьмидесятых) происходит воспроизводство сложно мыслящих и чувствующих людей с тонкими когнитивными картами. Они создают достаточно сложную и тонкую субкультуру. Я не хочу сказать, что базовая субкультура — это те, кто смотрит «Дом-2». Субкультура, обеспечивающая воспроизводство людей со сложными и тонкими когнитивными картами, количественно не соотносима с теми, кто смотрит «Дом-2», но существует всегда. Сложное видение реальности и использование сложного когнитивного языка — не массовый приоритет. Но массовым он никогда и не был. И в третьем тысячелетии ситуация кардинально не изменилась. Просто во многих социальных слоях примитивные матрицы поведения стали более популярными.
Болезненное рождение личности
— В чем заключается сегодня ментальная специфика нашего общества? Если сто лет назад такие выводы были прерогативой психоанализа, то какая психология занимается этим сегодня? Зигмунд Фрейд когда-то писал о русских пациентах как хорошем материале для развития его метода. Например, что у русских в коллективе дифференциация, как в стае рыб. Или что русский характер амбивалентный. Можно ли то же самое сказать о современниках сейчас?
— Ни одно психологическое учение не возникает без социального заказа. Психоанализ возник как реакция. Его смысл состоял в том, что в XIX веке произошли разрушение общинного строя и смерть Бога, человек перестал идентифицировать себя с общинностью. Причиной стало возникновение больших урбанизированных систем — городов, в которых человек был обязан отвечать сам за себя.
— Вы говорите о России? Возникновение городской культурной среды произошло в Европе намного раньше.
— Я говорю о возникновении масштабной тенденции эговыбора, эго-определения, гибели общинного, церковного и в целом религиозного мировосприятия. Развитие промышленности убило церковность. Возникновение научного позитивистского, материалистического взгляда породило личности. Личность никогда не была массовым явлением — она всегда была исключительной. По большому счету процесс возникновения самосознания как массовое явление просматривали гениальные психологи (каковым и являлся Зигмунд Фрейд) или гениальные писатели (Лев Толстой, Иван Тургенев, Федор Достоевский). А их герои Раскольников и Базаров воплотили собой рождение самосознания, рождение личности. Оно происходило у дворянства. Если говорить о Климе Самгине, то гений Максима Горького состоял в том, что он высмотрел, что оно рождается в рабочей среде, у бывших крестьян, лежащих у пуповины общинности. Рождение эго — больной процесс, как и любое рождение вообще. То, что Фрейд поставил в центр внимания личность, причем невротическую личность, произошло потому, что другой личности и не было. Все люди конца XIX — начала ХХ века были как личности больными. Горький, например, описывает массовый алкоголизм.
— Можно вспомнить и книгу «Вырождение» Макса Нордау.
— Без сомнения, да. Тенденция самоопределения, самоутверждения хорошо проглядывает у Германа Гессе, показавшего эволюцию личности, ее взросление. Личность стала взрослой в ХХ веке. Фрейд застал время мучительного зарождения эго. Русский язык XIX—ХХ века сегодня умер. Базовая популяция современных русскоговорящих людей эгоцентрична, с очень здоровым эго и с очень высокой самооценкой. И дело не в том, что они получили хорошее образование. Сейчас на вас на улице смотрят из очень здорового эго, без комплекса неполноценности, без невротизации, без пагубного самоуничтожения, без амбивалентности. Сравнивать ситуацию времен Фрейда и сегодняшнюю невозможно. Мы имеем дело с другими личностями. Они не только здоровы, но и хотят реализовать свой потенциал или через материальное преуспевание, или через карьерный рост, или через исключительность своих способностей.
Гармония — это баланс
— Невроз согласно Фрейду — нормальное состояние, присущее любой личности, просто он в большей или меньшей степени выражен в ней. Когда вы говорите о здоровом эго, что вы имеете в виду? Может быть, его размеры? И как можно быть здоровым, ни разу не переболев? Разве здоровье и болезнь не парные понятия?
— Не обязательно быть больным, чтобы быть здоровым. Логика современного человека — лучше не болеть. Логика здоровой личности — не проблематизировать на пустом месте. No problem — это тезис здоровой личности.
— В чем тогда состоит ее становление, ее рост как личности, как не в способности решать проблемы, в конце концов даже их ставить, а не бежать от них?
— У вас невротическая привычка — ставить проблему. Проблемы не надо ставить — надо ставить задачи и инструментировать их достижение. Ваш способ мышления невротичен — вы все время ставите проблемы.
— Возможно, это профессиональное, я по образованию философ. Ставить проблемы свойственно науке.
— Да, философия питается проблемами.
— А психология не питается?
— Конструктивная психология ставит задачи. Самые лучшие практикующие психологи — те, которые конструктивно решают задачи, а не проблемы. Задачи выбора, эффективности управления, структурирования активности. Здоровая личность правильно ставит задачи и их достигает. В этом ее здоровье.
— А если личность их не достигает — она не здоровая?
— Эго — в любом случае инструмент достижения цели.
— Если личность ставит задачи и их достигает — она здоровая?
— Да. Без сомнения.
— А не выглядит ли это самообманом и иллюзией? Успешностью по схеме?
— Любой успех связан со структурой. Вне структуры невозможно волеизъявление. Чем больше ограничение, тем сильнее воля. Никакой свободы. Люди достижения — люди цели. Те, кто ставят четкие цели и во всем себя ограничивают, те их и достигают. Воля — способ ограничения свободы.
— Как вы сказали, современный человек — человек со здоровым эго. Его здоровье определяется тем, что человек ставит те цели, которые достижимы. А они всегда достижимы. Разве цель — это не то, к чему стремятся как к идеалу, но чего достигнуть нельзя? Как считал Кант, это ноумен, ориентир для человека действующего. Этим определяется нравственность и этика человека. Предположим даже (что в принципе невозможно), что мы достигли вечной любви, совершенства, божественности, тогда в чем суть и смысл дальнейшего нашего существования, если все в итоге достижимо?
— Что касается здоровой личности, то это не только та личность, которая ставит цели и их достигает. Важно, чтобы в личности был некий баланс. Идея гармонии — это идея не чего-то трансцендентного, а идея баланса между различными аспектами человеческого существования — материальным, социальным и духовным — чтобы не было перекоса. Любой уход в духовность ущербно влияет на социальные контакты, социальное признание, уважение. Он деструктивно влияет на материальное эго (это деньги, жилище, машина).
— Вы про общество потребления?
— Да. Сейчас взращивается потребительское общество, превалируют потребительские ценности. Материальный аспект существования является решающим и системообразующим. По большому счету, «иметь или быть» — дилемма середины ХХ века. Сейчас, чтобы быть, надо иметь. Не ущербно одновременно иметь и быть. Не обязательно быть бедным, чтобы быть одухотворенным. Можно иметь хорошую машину, квартиру, статус в обществе и быть духовным человеком. Личность сегодня способна соблюдать баланс между материальным, социальным и духовным. Перекосы случаются, когда человек фиксируется на материальной добыче — деньгах и на всем, что можно на них купить. При этом могут пострадать социальное и духовное эго. Это может приводить к духовным кризисам, абсурду жизни. Миллион имеешь — друзей нет. Миллион имеешь, но он не имеет смысла. «Не имеет смысла» — это крик девальвированного духовного эго. Идея баланса определяет психическое здоровье эго.
— Интересуется ли современная психология нравственностью? Или это архаизм, который не отвечает социальному заказу и требованиям современности?
— Приоритеты современной психологии по-прежнему размещаются в области нравственности. На мой взгляд, нравственный императив в психологии необходим. Психология должна стать наукой нравственной и в основе психологической помощи должны лежать нравственные и духовные принципы. Взросление психолога как профессионала связано с формированием нравственных гуманистических ценностей. Нравственные императивы уже заложены в экзистенциально-гуманистической психологии и в трансперсональной психологии, где человек предстает носителем нравственных и духовных ценностей. Основатель гуманистической психологии Карл Роджерс был человеком глубоко нравственным. Он так любил пациентов и отдавал им столько энергии, что терапия происходила сама собой. Но на уровне личности экзистенциально-гуманистические психологи редкость. Лучшие психологи — те, которые несут в себе нравственные императивы духовной конфессии. Лучший психолог, работающий с терминальными больными, — это психолог-монах. В самых больших кризисных центрах самые успешные психологи — те, которые несут категорические императивы духовных традиций. И они выдерживают такую работу. Когда психология интегрирована с нравственностью, она имеет на порядок больше энергии и силы.
— Может ли психология сменить религию? О чем свидетельствует усиление интереса к религии, в девяностых это были христианские конфессии, сейчас у тюркского населения популярен ислам. Общество обречено впадать в религию волнами? — Не надо идеализировать. Общество никуда не впадает. Просто люди надевают другие одежды. Структура эго от этого не меняется. Конфессиональная принадлежность не трансформирует эго. Эго остается таким же. Оно так же состоит из материального, социального и духовного. Человек попадает в ту же самую пирамиду власти и подчинения. Принятие новой конфессии связано с его нереализованностью в конфессии, в той пирамиде, в которой человек существует. Работает скорее замещающий эффект. Люди очень просты по своей природе.
— А если речь идет о манипулировании сознанием?
— Это самый выигрышный способ государственной жесткости. Если мы видим, что в городе стало больше полицейских, — значит выпустили пугало.
Психолог-путешественник
Владимир Козлов много ездит по свету. География его путешествий, психологических наблюдений и открытий солидна. Это Восток в его многообразии (Индия, Таиланд, Шри-Ланка, Лаос, Камбоджа), «родные пенаты» (почти все страны СНГ), а также Европа. Столь обширные перемещения Владимира Васильевича главным образом связаны с его профессиональной деятельностью. В Узбекистане и Кыргызстане он читал курс для наркологов (у него немало публикаций и по наркозависимости). В буддистских странах ведет научно-методические семинары по психологии буддизма. Сам организует ретриты в Малайзию и на остров Бали. Как турист любит путешествовать летом и в основном по Европе. Исключение составляет Летняя психологическая школа, которую профессор проводит на Балтийском море. Часто бывает в Алматы, где в рамках МАПН представляет семинары по интегративной психологии, в его списке такие темы, как «Духовные странствия», «Инсайт», «Трансперсона», «Дыхание, Музыка, Движение», «Игры сознания: рождение, жизнь и смерть», «Сущность женщины, сущность мужчины: Анима и Анимус», в этот раз алматинцы стали участниками тренинга «Теория и методы использования измененных состояний сознания в практической психологии и психотерапии».