Страх — это самое главное чувство потенциальной жертвы. Из биологии нам известно, что каждый организм по-своему реагирует на страх. Олень замирает. Рак-отшельник наглухо захлопывает свою раковину. Хамелеон меняет цвет и сливается с окружающей средой. Скунс выбрасывает зловонную жидкость. Кошка шипит и выгибает спину. Когда вы сталкиваетесь с опасной ситуацией, как реагирует ваш организм? Вы смеетесь над ней? Вы пытаетесь избавиться от нее? Вы стараетесь найти себе оправдание? Вы прячетесь? Нападаете? Убегаете? Делаете вид, что вас не волнует опасность?

Положение жертвы настолько специфично, что в психологии был выделен даже особый раздел — виктимология (victim в переводе с английского означает “жертва”). Психологи давно интересовались, что общего есть в личности преступников — какие предпосылки, черты характера или страницы жизненного опыта приводят их к нарушению закона. Однако, по многочисленным рассказам следователей, судей, да и самих осужденных можно было прийти к выводу, что и их жертвы тоже имели какие-то общие особенности — как в поведенческих и эмоциональных реакциях, так и в стиле мышления.

Ролевые позиции

Есть три классические ролевые позиции, которые присутствуют в любом из конфликтов. Все они взаимосвязаны между собой. Жертва не может существовать без некоего Преследователя, а как только эти двое начинают взаимодействовать, на сцене частенько появляется герой-Спаситель, пытающийся защитить несчастную Жертву от несправедливых нападок. Сюжет этот хорошо знаком нам еще по сказкам. Бедную падчерицу обижает злая мачеха, но вдруг оказывается, что у бедняжки есть крестная-фея или на ее защиту встают какие-то силы природы, она получает некие волшебные дары от случайных доброжелателей. В сказках зло всегда бывает “справедливо наказано”, жертва реабилитирована, а спаситель скромно уходит вдаль в своих сияющих доспехах. И мы можем быть уверены, что, в случае чего, он вернется и вновь накажет всех “плохих” и поможет всем “хорошим”.

В жизни, однако, все редко бывает так однозначно и легко. Сюжет борьбы добра и зла постоянно окружает нас и в повседневных житейских ситуациях. Вот только каждый из участников спора обычно убежден, что именно он и олицетворяет собой Добро — то есть, несчастную жертву несправедливого гонения. В то время, как другая сторона выступает в роли Злого тирана — в лучшем случае, просто по незнанию, а в худшем — из умышленного коварства и жестокости. Примечательно, что в роли Преследователя может выступать не конкретный злоумышленник, а, например, “неправильные” законы и правила, некачественные товары, “обманная” реклама, противоречивая информация и т.д. Спаситель тоже не всегда приходит в образе доброй феи. Это может быть чья-то авторитетная статья или книга, врач, адвокат, милиционер, психолог, “товарищеский суд” из соседей, друзей и родственников или же просто чьи-то широкие плечи и внушительные кулаки.

Почему выгодно находиться в роли жертвы

Бывают проблемы, которые мешают нам делать то, что мы хотим. А бывают проблемы, которые помогают нам не делать того, чего мы не хотим. Это называется вторичной выгодой. Например, если у вас на руках экзема, то это прекрасный повод, чтобы никогда не мыть посуду. Если вы простудились, то вам не придется идти в любую погоду гулять с собакой. А если вы мать троих маленьких детей, то в ближайшие несколько лет вам можно не беспокоиться о сложностях карьерного роста. Депрессия мешает работать и полноценно общаться. Усталость или беспомощность является уважительной причиной для того, чтобы постоянно просить о помощи (особенно эффективным это оказывается в тех случаях, когда вам кажется, что просто так вы помощи получить не сможете). Беспокойство за престарелых родителей не позволяет вам покинуть их дом и столкнуться со сложностями самостоятельной жизни. Проблемы на работе оправдывают ваш низкий заработок или конфликты с близкими.

Вот почему мы иногда держимся за видимую беспомощность и хотим быть “спасенными”. Например, очень многие женщины ждут от своих мужчин, что те будут встречать их, если приходится поздно возвращаться домой. И дело, порой, вовсе не в том, что ей действительно страшно — просто ей приятно, что он проявляет заботу о ней (особенно если это, в сущности, единственная забота, на которую она может “законно рассчитывать”). Бывает, что для получения этого права на защиту она должна заставить его реально побеспокоиться, а себя — реально пострадать. Я знаю случаи, когда мужья начинали думать о безопасности своих жен только после ограбления или даже изнасилования.

Почему преступник выбрал именно ту женщину, которая обижена на отчужденность мужа? И не фантазировала ли она в тайне о том, чтобы с ней случилось что-то такое, что, наконец, привлечет внимание супруга? Таким образом, мы получаем целую систему втянутых в конфликт людей, и все участники конфликта удовлетворяют взаимные потребности.