Неужели мы окончательно смирились с тем, что сборная России в ближайшее время не сможет претендавать на командное олимпийское «золото» ни на летних Играх, ни на зимних? Неужели нас окончательно задавили американцы и китайцы? Причем отнюдь не потому, что мы потенциально не можем обойти основных соперников по количеству побед, а потому что стабильно проигрываем им психологически. По крайней мере так считает ведущий спортивный психолог страны, профессор и заведующий кафедрой психологии РГУФКСМиТ, заместитель начальника отдела медико-психологического обеспечения сборных команд России ЦСМ ФМБА Владимир Сопов, который в настоящий момент сосредоточен на подготовке наших лыжных акробатов – представителей одной из самых ярких и рискованных дисциплин фристайла.

– В чем, конкретно, заключается работа спортивного психолога? – задаю Владимиру Федоровичу прямой вопрос.

– Спорт, как и любая наша деятельность, начинается с центральной нервной системы. Все программы закладываются в мозге и оттуда управляют действиями человека. А стало быть, в тот момент, когда исчерпываются физическая работоспособность и возможности методов восстановления, включая фармакологию – новые резервы нужно искать в психологии. Соотвественно, спортивный психолог должен знать практически все: психодиагностику, методы обучения психической саморегуляции, гипноз, идеомоторные тренировки, групповые тренинги. Потому что тренеры, как правило, ставят предельно конкретные задачи. И ты не можешь сказать, что я этого не знаю или не могу. Когда я начинал работать в сборной по легкой атлетике, моей задачей было дать четкие рекомендации после психодиагностики. Но уже через два-три месяца спортсмены и тренеры спрашивали, что дальше с этим делать? И я начал заниматься с ними классическим аутотренингом, другими вариантами психической саморегуляции. Психология – практическая наука, которая подразумевает глубокое знание конкретной сферы деятельности, в которой у человека возникают проблемы. В противном случае, как только спортсмены высокого класса видят, что психолог слабо понимает то, о чем говорит, реагируют, как правило, очень жестко. Спортивный психолог должен знать внутреннюю жизнь спортсмена, досконально понимать тренировочный процесс. Если психолог не бегал кроссы, не плыл дистанций, не терпел это жуткое утомление, ему будет крайне трудно объяснить спортсмену, как преодолевать тот или иной барьер. Сам я в юные годы становился чемпионом страны в беге на 800 метров. Так уж сложилось, хотя с детства был командным игроком… Первой спортивной любовью был футбол. Отсюда и доверие к моей работе. Не случайно на Западе спортивными психологами чаще всего становятся заслуженные спортсмены, даже олимпийские чемпионы, получившие специальное образование, уже имея собственный неоценимый победный опыт. И такие психологи реально помогают другим атлетам добиваться успехов. А у нас в стране такая практика пока, увы, не слишком популярна. Потому как отношения к психологам в принципе специфическое. Их помощи многие стесняются, путают с психотерапевтами – особенно где-нибудь в глубинке.

– В России сильных спортивных психологов, которые реально помогают спортсменам, по пальцам можно пересчитать…

– Важно, что в главном спортивном вузе страны РГУФКСМиТ все-таки создали специализацию «Психология спорта», за которую советские и российские психологи бились много лет. Потому что раньше специалисты получали образование тренера, в котором психология занимала сначала около 200, а затем и менее 100 часов. А теперь, на базе физкультурного образования, изучают курс психологии в полном объеме в течение пяти лет по университетскому стандарту со специализацией «спортивная психология». Согласитесь, разница колоссальная.

– Однако дипломированных специалистов все равно не хватает. В то время как оборотистых предпринимателей, называющих себя «спортивными психологами» предостаточно. Готовы из любой маленькой теннисистки хоть завтра сделать Марию Шарапову, а из футбольного клуба высшей лиги – чемпиона России! Потому как, если даже не получится, с чистой совестью возьмет оплату за труды и скажет: «Ну не шмогла я…»

– В одном московском ФК была точь в точь такая ситуация. Туда в качестве спортивного психолога пригласили нарколога по образованию, за то, что он тренеру в самолете боль в пояснице снял. Футболисты, понятное дело, всерьез его не восприняли, только и делали что подшучивали по поводу и без. И через несколько месяцев человек ушел. А по поводу денег ситуация скользкая: спортсмены моментально чувствуют, если психолог приходит решать не их проблемы, а свои.

– Насколько я знаю, многие наши тренеры ревниво относятся к психологам.

– Чаще всего это идет от того, что тренеры боятся, что психолог припишет их заслуги себе. Потому что если с приходом нового специалиста появляется результат, это косвенный сигнал того, что до этого тренер где-то не дорабатывал. А наши тренеры очень не любят такие моменты признавать и принципиально не хотят учиться, потому что считают, что и так все уже знают. Западные наставники, с которыми мне довелось работать, в этом смысле гораздо гибче и всегда открыты для тех, кто хочет дать им что-то новое.

– Можно как-то регулировать отношения спортсмена с психологом, чтобы тот не стал помехой в отношениях атлета с тренером? Ведь такие ситуации сплошь и рядом, когда психолог попросту перетягивает одеяло на себя, а авторитет тренера падает.

– Такие ситуации не только можно, их нужно регулировать! Изначально заключать юридический контракт с проектом договора, в котором очень четко прописывается задача психолога и мера его вмешательства в тренировочный процесс. Важно, чтобы наставник видел в психологе союзника, а не соперника. Поэтому мы всегда стараемся действовать тонко и бережно. Показываем, что мы всего лишь консультанты и помощники. Решает же все – тренер. Мы никогда не противопоставляем спортсмена и тренера друг другу. Особо подчеркиваем, что наше сотрудничество направлено на осуществление их общих планов. Если же мыслить по-другому, возникают проблемы. Тогда и вступает в силу контракт: в случае нарушения условий договора, скажем, когда психолог начинает работать со спортсменом напрямую, в обход тренера, недовольная сторона вправе расторгнуть не эффективное сотрудничество.

– Западный цивилизованный подход, но абсолютно не свойственный нашему менталитету!

– Значит надо менять менталитет, если хотите получить квалифицированную помощь.

– Каким образом психолог может доказать свою компетентность? Что должно убедить спортсмена, команду или руководство федерации довериться этому специалисту? 

– Для начала психолог рассказывает свое видение проблемы в конкретном виде спорта, в конкретной ситуации и предлагает варианты решения. Но лучше всего, когда спортсмены незаметно втягиваются в совместную работу и видят наглядный результат. Потому что только результат вызывает доверие и серьезное отношение, особенно у звезд. Я часто говорю своим коллегам: «Не спешите превращаться в Мессию за полчаса». И ещё – русской школе психотерапии и практической психологии всегда был свойственен пристально-придирчивый взгляд на личность психолога. Она так же является важным инструментом в работе.

– Вы работаете и с командными видами, и с индивидуальными. Однако это ведь две принципиально разные системы с точки зрения психологии?