Как-то десятикласснику Александру Готину попала в руки книга по практической психологии «Как защититься от обмана и мошенничества» под авторством Виктора Шейнова. Причем книгу эту Сашиной маме накануне презентовал сам автор — во время специальных курсов по психологии. И даже подписал.
Листая ее, школьник все больше увлекался написанным. Потом в его жизни было много другой научной и познавательной литературы — но главное, что именно тогда парень принял решение стать военным психологом… Сейчас лейтенант Александр Готин служит в 336‑й реактивной артиллерийской бригаде в отделении идеологической работы.
Наш диалог с молодым офицером состоялся в штабе бригады. Признаться честно, я тогда не ожидал, что он окажется таким интересным и интеллектуально развитым собеседником.
— Александр, как мне рассказали твои сослуживцы, ты окончил военный факультет в БГУ. Так как это произошло нынешним летом, думаю, сможешь припомнить самые яркие моменты учебы?
— На самом деле помнится многое — от самых первых дней, когда все мы, оторванные от домашнего уюта вчерашние школьники, только начали постигать армейские азы, и до выпуска-2012. Кстати, до него из 16 поступивших «дошли» 12 человек. Это говорит о том, что специальность наша не такая уж легкая, как думают некоторые.
— Пояснишь?
— Быть психологом — это не значит лишь «языком молоть», или, наоборот, — выслушивать человека и, как показывают в американских комедиях, периодически спрашивать у пациента: «И что вы об этом думаете?..». Особенно если вести речь о военных психологах, от которых зависит морально-психологическое состояние военнослужащих части.
Говорил нам об этом и заведующий кафедрой психологии БГУ Игорь Фурманов — преподаватель очень строгий, но настоящий профессионал. Игорь Александрович уделял большое внимание практике. Когда принимал зачеты и экзамены, он зачастую прерывал отвечающего по билету курсанта так: «Теорию я и сам знаю, а вот как вы лично понимаете такую-то ситуацию? И как поступите, если…». Не буду лукавить, если скажу, что именно на этой учебной дисциплине оступилась большая часть отчисленных по неуспеваемости.
Запомнилось во время учебы и участие в спортивных соревнованиях, в частности по гиревому спорту, а также в играх КВН, в турслетах, которые ежегодно проводились в городе Столбцы.
— А где ты проходил стажировки? Чем особенным запомнились они?
— Стажировался я в 120‑й гвардейской омбр, в 51‑й гвардейской смагр — на должностях психолога. А также в 38‑й гвардейской омоббр — командиром взвода. Именно эта стажировка получилась самой яркой и запоминающейся. Была зима четвертого курса, и с первого дня моего нахождения в ССО я, если можно так выразиться, был сильно озадачен — то есть получил много задач…
— Наверное, было тяжело переквалифицироваться — из психолога во взводного? Тем более у десантников.
— Приходилось туго, но я нисколько об этом не жалею. Наоборот — даже рад, что прошел такую школу. Ведь как командир взвода я постоянно проводил занятия с солдатами и сержантами, были подъемы в час ночи, марш-броски под сильным ветром и снегом. В общем, та стажировка меня действительно закалила. Кроме того, я набрался опыта в общении с военнослужащими срочной службы, стал увереннее в себе. Еще бы: пройдя такое — даже один раз, навсегда перестаешь комплексовать, стесняться, теряться и прочее.
— …И вот, пройдя все это, ты стал военным психологом. Не разочаровался? Как к тебе относятся в бригаде? Заставляют ли заниматься не своими делами? Что скажешь о бумажной работе?
— Совершенно не разочаровался. Скажу честно: где-где, а в 336‑й реабр все без исключения военнослужащие понимают роль военного психолога, никто мне не мешает заниматься выполнением своих обязанностей — только помогают. Старшие офицеры постоянно интересуются, не нуждаюсь ли я в чем-то для более эффективной работы, в том числе и заместитель командира бригады по идеологической работе подполковник Юрий Дмитрюк. Некоторые сослуживцы приносят статьи по психологии из различных журналов. Солдаты и сержанты тоже с пониманием относятся к тренингам, тестам и опросам, которые я провожу, как правило, по выходным дням.
Что касается бумажной работы, то ее можно упомянуть, разве что говоря об обработке результатов этих самых тестов и опросов.
— Насчет тренингов, тестов, методик — ты вот сказал, что психолог не только много слушает, он и много говорит, пытаясь в чем-то убедить собеседника. А в чем все-таки заключается его работа с конкретным человеком? Какие современные методики он использует? Ведь, например, не все люди, попавшие в трудную ситуацию, верят банальным фразам типа «держи выше нос», «у тебя все получится», «верь в себя» и так далее…
— Методик на сегодняшний день довольно много. Если говорить о военнослужащих срочной службы, я — наряду с остальными приемами, личными беседами и тестами — использую звуко- и цветотерапии. Их суть заключается в прослушивании солдатами приятной расслабляющей классической музыки и демонстрации им цветных картин на мониторе ноутбука. Конечно, такую методику эффективно использовать с небольшой группой военнослужащих и в течение минут 20–30.
Но я хочу добавить вот что: пока сам человек не захочет поменяться, преодолеть какую-то преграду или комплекс, расстаться с вредной привычкой, никакой психолог ему не поможет. Могу привести пример, как я бросил курить во время учебы на третьем курсе.
Я стал мотивировать себя, исходя из своих личных приоритетов. Не просто сказал себе, что курение вредит здоровью, а полностью расписал на листе бумаги все «за» и «против», поняв, чем именно мне поможет НЕкурение. И — бросил. А потом только радовался принятому решению.
Бегать, допустим, стало намного легче. А вот мой товарищ, который так и не смог бросить, регулярно показывал худшие результаты в спорте…
— Другими словами, психолог лишь подталкивает, помогает принять решение? Понятно… Совсем скоро начнется работа по отбору призывной молодежи в войска. Каковы особенности твоего профессионального труда в этом направлении?
— При отборе я обязательно буду обращать внимание на то, из какой семьи призывник, потому что это многое говорит о его характере. Естественно, в личной беседе попытаюсь оценить нервно-психологическую устойчивость парней. По глазам, жестам, словам-паразитам тоже можно сказать многое, в том числе и об искренности собеседника, о его готовности в будущем нести наряды, общаться с сослуживцами…
— А какова, на твой взгляд, современная молодежь? Все чаще и чаще можно услышать от отцов‑командиров слова о несамостоятельности некоторых нынешних солдат…
— Общаясь с военнослужащими срочной службы, я сделал вывод о том, что им как раз этого самого живого общения и не хватает. Ибо до армии не все из них, конечно, но большинство «зависали» в социальных сетях, заменяя при переписке литературную речь на сленговую. В результате человек упрощает разговорную речь, порой с трудом грамотно может выразить то, что чувствует. Хотя я не думаю, что из-за этого люди становятся хуже, меньше любят родителей и утрачивают нравственные ценности. Просто они другие.
В любом случае моя обязанность — помочь военнослужащему, нуждающемуся в помощи. Будь то молодой офицер, у которого возникли семейно-бытовые проблемы в первые месяцы брака, или солдат, непросто переносящий адаптацию в армии. Примеры последних, как правило, есть всегда… В этом случае нужно помочь солдату преодолеть страхи и комплексы, общаться с ним на равных, чтобы он понимал: к его проблеме относятся с большим вниманием, он сам как человек важен и нужен.
— Скажи, а ты сам совершенствуешься как профессионал, как специалист? Или считаешь, что тебе по выпуску из университета это уже не нужно?
— Мне кажется, расти, развиваться нужно всем, даже самым опытным и мудрым. Иначе просто неинтересно жить. И, конечно, я пытаюсь совершенствоваться: постоянно читаю литературу по специальности. Недавно увлекся «Медицинской психологией» Юлии Фроловой. В будущем планирую подключить кабельное телевидение, чтобы смотреть специальный канал «Психология». Да и сама работа с ракетчиками регулярно показывает, чему мне еще нужно учиться, что именно совершенствовать, куда расти.
— В таком случае желаю тебе дальнейшего профессионального роста. И спасибо за содержательную беседу.
Беседовал капитан АНДРЕЙ БОКЗА, bokza@vayar.sml.by, фото курсанта Яна Горбанюка