Обаятельный гад

К своей внезапной славе Вадим Демчог относится с легкой иронией. Ему и до «Интернов» скучать не приходилось: он уже снялся примерно в 30 фильмах, получил степень кандидата наук и написал философскую книгу.

— Я никогда не чувствовал недостатка любви, — говорит Вадим Демчог. — В узких кругах меня всегда знали. Та слава, которую мне подарил Купитман, просто отличается территорией охвата.

— В вас есть что-то от вашего героя Купитмана?
— Я спорю с этим персонажем, мы с ним не дружим. Я довольно агрессивно отношусь к его мировоззрению, жизненной позиции, но народ, как ни странно, любит его даже чуть больше, чем героя Охлобыстина. Купитман — алкоголик, дебошир, бабник, но обаятельный же гад. А я более экспрессивный, драчливый, скандальный, непримиримый. У меня дурной характер. И мне почему-то радостно от этого. На площадке режиссеры меня недолюбливают. Слишком уж я самостоятельный, независимый, мной нельзя манипулировать. И это доставляет им неудобства. А вообще у меня с шоу-бизнесом достаточно сложные отношения. Это мир гордых людей, до них зачастую не достучаться, они умнее всех... Чтобы существовать в этом мире, надо обладать наглостью, дерзостью. Мне иногда кажется, что я отправлен в шоу-бизнес, чтобы отработать какую-то чудовищную ошибку из прошлой жизни. Я штрафбатник в этом мире.

— С Иваном Охлобыстиным в сериале «Интерны» вы сразу сработались?
— Он меня очень долго испытывал, а я изо всех сил пробивался к его дружбе. Охлобыстин — гаденыш в высочайшем смысле этого слова. Он потрясающий импровизатор, провокатор. Я его считаю лицом нашего времени, голосом поколения. Это современный классик, и мы с вами существуем в эпоху гения уровня Пушкина. Молюсь, чтобы он жил на этом свете как можно дольше. По крайней мере, я буду защищать его до последнего. Думаю, я рядом с ним ради этого. Я не считаю себя фигурой такого же масштаба, как и Охлобыстин. Он, конечно же, мой учитель, великий маг, хотя и моложе меня почти на четыре года. Ваня учит меня бесстрашию, оголтелой жажде жизни. А я в ответ помогаю ему, вставляя палки в колеса, дразня, опровергая, всячески выбивая землю из-под его ног. Думаю, для него это лучшая среда, чтобы проявить свой талант еще больше.

— И как вы выбиваете землю из-под его ног, как дразните?
— Мы схлестываемся до пены у рта, мы сознательно выталкиваем друг друга на острие, на лезвие. Он христианин, я буддист. Я терзаю его вопросами по поводу религии. Вскоре у нас с Ваней начнется новый проект в Интернете, где мы будем колошматить друг друга по поводу христианства. Я его попытаюсь убедить, что религия — это не более чем игра, попробую вспороть брюхо христианству. А он попытается опрокинуть буддизм. Думаю, будет интересно, ведь Охлобыстин — невероятно начитанный человек, он может в споре запутать тебя, обвести вокруг пальца и проглотить, как паучок.

«На Собчак молиться надо»

— А вы не боитесь вспарывать брюхо христианству? Сейчас РПЦ очень болезненно относится к таким попыткам...
— А чего мне боятся? Я имею право слова. РПЦ сейчас в панике. Она осыпается, как обгоревший домик. Дыхни на нее, она и рухнет. Мне безумно нравится Александр Невзоров, который в своем демоническом антураже, в кресле с трубкой во рту хлестко вспарывает брюхо этим прогнившим насквозь моделям. Дьявол, а не человек! Да, к сожалению, церковь уже неубедительна. Она разговаривает с человеком как с ребенком, она не дает ему права выбора. Так же поступает и наше государство. За примером далеко ходить не надо. Недавно в Петербурге приняли закон о запрете пропаганды гомосексуализма.

— Вы считаете, что это плохо?
— Ребята, ну не надо с нами как с детьми! Это что, не страна, а детский сад? Дайте уже нам самим выбирать! Понятно, что русский человек — ленивый. Понятно, что он ребенок. Так, может, пора его выращивать, воспитывать. Давайте отправим его в тренажерный зал, пусть качает мышцы ума и сердца. Надо пинками русского к взрослению толкать, а не бить линейкой по пальцам: не делай этого, геи — это плохо, алкоголь — это плохо. Ну, запретят геев, алкоголь, а потом это бабахнет так, что мало не покажется. Что мы не проходили этого? Правительство сознательно не дает людям выйти из подросткового возраста, потому что так нас проще держать в руках. И я думаю, что такие персонажи, как Ваня Охлобыстин, Ксюша Собчак, Миша Ефремов, — это джокеры, которые раскачали-таки нашу страну, создали Болотную площадь. Они брызжут образным мышлением, пропахивают общественное сознание. И правительство должно молиться на таких людей.

«Идешь к женщине — возьми с собой плетку»

— Вы не только актер, но еще и кандидат психологических наук. А на днях у вас вышла философская книга «Играющий в пустоте. Карнавал безумной мудрости». Знания в области психологии, философии помогают в актерской профессии?
— Для меня научная степень — это игра, я к этому отношусь с легкой иронией. Впрочем, прожив уже почти 50 лет, я не нашел мгновения, где я не играю. Я думаю, даже умирая, буду находиться в какой-то игровой модели. Конечно, я не психолог и не философ. В римских легионах были полки, которые первыми выходили к врагу, потрясали голым задом, кидали дротики, обзывали. Потом они быстро убегали, и на их место выходили настоящие солдаты и стирали врагов к черту. Вот я такой же шут-задира.

— Зато в личной жизни знание психологии точно не помешает. Как кандидат наук и счастливый муж, вы можете раскрыть секрет обольщения женщин?
— В какой-то степени я согласен с Ницше, который говорил: идешь к женщине — возьми с собой плетку. Это не значит, что даме надо как следует врезать. Я думаю, нужно совершать провокационные поступки, которые взрывают сознание женщины. Если, к примеру, вы сидите в ресторане, и она думает, что вы за нее заплатите, то, возможно, стоит пообедать за ее счет. Только не надо ей потакать и воспевать ее. Кстати, могу вам сказать, что знание психологии помогает куда больше в воспитании сына, а не в обольщении.

— И как вы его воспитываете? Чему учите?
— Я его научил драться. Мы с ним оба ростом небольшие, так что просто обязаны знать тайные приемы, как можно обезвредить соперника. Надо нанести ему удар по голени, а потом сматываться. Но с достоинством! Мы вообще с Вильямом прекрасно понимаем друг друга. Я недавно отпраздновал свое шестилетие. Все говорят: Вадим, тебе же 49! А я не понимаю, что они несут. Мне 6 лет, сыну Вильяму шесть с половиной. В его лексике нет слова «папа». Он зовет меня только по имени. Папа для него друг. Но суровый и иногда безжалостный. Если требуется, я могу его и наказать. К примеру, недавно Вильям с другом издевались над нашим котом Адамом Моисеем Коксом. И сын был наказан, потому что своих предавать нельзя. А в другой раз он ударил девочку. Зато теперь запомнил на всю жизнь, что женщин бить нельзя. Кстати, сейчас я уже начинаю учить его медитации.

— Как вы это делаете?
— Я ему говорю: папа всегда с тобой, папа самый страшный зверь, нет никого сильнее папы. Если тебе будет трудно, надень на себя папу, и все испугаются, убегут. А дальше мы будем говорить, как надеть на себя сострадание, просветление, пустоту.

— Кстати, интересное имя вы дали сыну...
— Да, я назвал его в честь Шекспира. Когда сын вырастет, он будет гражданином мира. Поэтому ему необходимо европейское имя. Я сделаю все, чтобы он учился в хорошем вузе за границей. И думаю, бог помогает мне в этом, давая возможность заработать деньги.