- Действительно, - соглашается в ходе беседы Мария, - в составе Вооружённых Сил я недавно - с 2011 года. Но не ошибусь, если скажу, что для специалиста нашей сферы деятельности рабочий стаж  не первостепенный момент. Всё дело в профессиональных знаниях: либо они у человека есть, либо их на данный момент недостаточно для того, чтобы уверенно выйти на «ринг» высших достижений. Мне повезло: необходимую специальную гуманитарную подготовку я получила на факультете социальной и политической психологии Уральского государственного университета. Это достойный уровень профильного образования. Только словосочетание «политическая психология» говорит о том, что в вузе нам дали не просто знания грамотного общения с людьми, а манипулирования, в хорошем смысле слова, курируемой группой. Такому в ходе самостоятельной работы очень трудно научиться. Так что практический опыт - это хорошо. Но без должного объёма специфических знаний со временем даже любимая работа может показаться рутиной.
- Насколько я знаю, после обучения в УрГУ вы не сразу пришли в Вооружённые Силы...
- Признаюсь, у меня и в мыслях никогда не было связать свою жизнь с армией. Рассчитывала стать на каком-нибудь большом предприятии тренером по персоналу. И стала им. Однако в своём выборе быстро разочаровалась. Для специалиста, рассчитывающего на некие достижения, это тупиковый вид трудовой деятельности: алгоритмы профессионального роста отсутствуют, не виден результат усилий. В армию меня привела бывшая однокурсница, которая сразу после выпуска трудоустроилась по специальности в уральском соединении Железнодорожных войск. Она подсказала, что у военных лётчиков есть вакантное место психолога.
Правда, сразу занять место в штабе 2-го Командования ВВС и ПВО мне не удалось. Для этого надо было иметь опыт работы в войсковом звене.
- И вы...
- Конечно, согласилась на работу в линейной части. О чём до сих пор ни разу не пожалела. Более того, даже в нынешней должности я продолжаю курировать ту воинскую часть, где начиналась моя работа в армии.
- Однако полгода в Кольцово - не слишком ли малый срок для гражданского человека, чтобы возглавить потом целую группу войсковых психологов окружного Командования ВВС и ПВО?
- Думаю, моё назначение на вышестоящую должность не было принято командованием спонтанно. Всё то время за моей работой пристально наблюдали не только представители штаба командования, но и специалисты структуры психологической работы Центрального военного округа. И, может, прозвучит нескромно, им было что отметить в моей работе. Во-первых, я не стала, как это делали предшественники, говорить об отсутствии штатного места психолога части (моё рабочее место располагалось в библиотечном зале), а просто однажды попросила заместителя командира части предоставить его рабочий кабинет на время работы с наблюдаемым военнослужащим. Затем этот «приём» вошёл в практику моей работы и, что самое главное, нашёл должную поддержку у «замполита». Во-вторых, за полгода на ряде примеров командир части убедился в том, что я на самом деле «и знаю, и умею». Например, «отправной» такой случай произошёл чуть ли не в первую мою трудовую неделю. Солдат самовольно покинул место службы. На замечание командира части о том, что психолог проморгала потенциального «самоходчика», я предоставила полный отчёт и список рекомендаций  командиру подразделения по работе с данным военнослужащим, по сути, доказав, что с первых дней работы я вполне владела психологическим портретом личного состава воинского коллектива.
- Характеризуя вас, организатор психологической работы Центрального военного округа капитан Наталья Майорова отмечала и вашу отменную профессиональную подготовку, и, что очень важно, «способность быстро справляться с поступающими задачами независимо от их объёма». Последний момент, собственно, и сыграл определяющую роль в решении, кто именно будет участвовать во Всеармейском конкурсе войсковых психологов.
- Как видим, остановив выбор на моей кандидатуре, руководство в своём решении не ошиблось.
- Какую тему в качестве «домашнего задания» вы представили на суд жюри конкурса?
- С первого дня трудовой деятельности в войсках проблема адаптации в армейском коллективе молодого пополнения стала для меня самым интересным направлением. И на этой стезе я уже немало преуспела. Потому не случайно моя конкурсная презентационная работа была посвящена процессу отбора военнослужащих для прохождения службы в составе контингента на российской авиабазе «Кант» (Киргизия) и их последующей адаптации на новом месте.
Более того, днями позже на борту тяжёлого авианесущего крейсера «Адмирал Флота Советского Союза Кузнецов» выполненное мною в ходе конкурсного задания психологическое заключение на представленный коллектив одной из боевых частей боевого корабля заслужило превосходную оценку членов жюри как «самое удачное изложение конкурсного задания».
- Если не секрет, за счёт чего?
- Как мне потом пояснили, в отличие от соперниц в выработанных для командира рекомендациях я ушла «от заумных, книжноязычных трактовок и специфической профессиональной терминологии». Преподнесла суть дела так, как бы это могло быть в личном общении с командиром корабля, на понятном языке. И это сработало! Ведь, как известно, текущая занятость командира не оставляет ему времени на штудирование длинных и нудных заключений. Даже посредством документа общение должно быть по-военному чётким и лаконичным.
Здесь стоит сделать отступление, чтобы отметить «психологию» одного из приоритетных направлений в профильной работе Марии Герасименко. В частности, собеседница убеждена (и весь опыт её работы доказывает правоту выбранного посыла), что успешным может считаться тот воинский коллектив, где всем известный «водораздел» военнослужащих различных периодов службы за счёт грамотно выстроенной в части психологической и воспитательной работы удачно трансформировался в наставничество «бывалых» солдат над новобранцами.
- Скажете, это фантазии? - задаётся вопросом Мария Герасименко. - Ничего подобного! Данный метод работает. Но только там, где представителями части создан и далее реализуется верный подход в выстраивании взаимоотношений между вчерашними школьниками, которые почти ничего пока не знают об армии, и теми, кто считает, что, прослужив полгода, пребывает в курсе очень многого из войсковой жизни. Настроить одних и переубедить других, но так, чтобы никто «подвоха» не ощутил, - вот та цель, к которой надо стремиться в работе с личным составом. В частности, в моём методическом активе для этого есть ряд наработок, которые активно применяю на тренинговых занятиях, в игровых моментах, беседах, в тестировании. В ходе занятий при удачном раскладе банальное возрастное соперничество переводится в игру, когда одни являются слушателями, а вторые - их «гидами» практически по каждому моменту службы, то есть наставниками. Череда таких занятий постепенно и, что важно, незаметно для самих участников действа переходит в  служебный процесс.
- Какой из этапов минувшего конкурса для вас и для остальных участников состязания, на ваш взгляд, оказался самым сложным?
- Практический, проходивший в соединении ракетных подводных крейсеров стратегического назначения подводных сил Северного флота, где на базе учебно-тренировочного комплекса довелось принять участие в этапе отработки экипажами АПЛ практических действий в борьбе за живучесть корабля. Причём нас, людей и без того далёких от морской тематики, жюри умышленно поставило в жёсткие нормативные рамки. Мне досталась тема, говоря понятным языком, моральной подготовки группы моряков к тушению участка возгорания в боевом отделении корабля.
Зная конкурсный тематический план заданий, я готовилась и к этой «проблеме». Разработала речь перед теми, кому «вот-вот идти бороться с аварией». И только приготовилась её произнести, как представитель жюри внёс свои коррективы: «У вас есть три минуты на моральный настрой группы тушения участка возгорания...» «Как три минуты? - поразилась я. - Ведь я целый тренинг подготовила». Жюри парировало «убойным» доводом: «Реальный пожар. Промедлите - тушить будет нечего, да и некому. Действуйте!»
Пришлось всё то, что ранее планировала и мысленно систематизировала, просто отбросить. Необходимо было сформулировать что-то новое, краткое и спонтанное, но в то же время не менее действенное... «Шагнула в зону выполнения экстремальной задачи». Помню, что из десятка подходящих к обстановке методик остановилась на более экспрессивной. На ходу адаптировала её к условиям развивавшихся событий. Выпалила морякам самые, как мне казалось, мобилизующие фразы.
Свою роль сыграло то, что перед этапом испытаний конкурсантам были предоставлены минуты на общение с участниками групп решения задач. И мне в то краткое время знакомства с моряками удалось сделать нечто важное: определить не формального, а эмоционального лидера - человека, не броского для всех в общении, но к словам которого прислушиваются абсолютно все члены коллектива. И в момент краткого обращения к группе пожаротушения я обращалась больше именно к тому человеку как проводнику моего эмоционального призыва на общий настрой группы.
- С позиции сегодняшнего дня, как считаете, вам полностью удалось справиться с поставленной в ходе этапа испытаний задачей?
- На сто процентов! Потому что моя группа уложилась в норматив. А ещё успешно отработала реабилитационный, понятнее говоря, послестрессовый этап. Он тоже был зачётным. Далеко не всем соперницам удалось в столь краткий период неординарной обстановки самим перейти из «динамичного» состояния в ситуацию «мягкого» снятия стресса у личного состава или вовсе в полной мере сконцентрироваться на предпринимаемых в ответственный момент действиях.
Поверьте, я не переоцениваю свой успех. И лучшее тому доказательство, что члены жюри даже не стали дожидаться финала моих действий по реабилитации группы: они покинули мою конкурсную площадку со словами: «Задание отработано в полном объёме». Думаю, они по достоинству оценили применённую мною технику нейролингвистического программирования (НЛП). Это особая методика, помогающая достаточно быстро избавиться от негативного переживания. Как оказалось, я была единственной конкурсанткой, кто применил НЛП в ходе отработки зачётного практического задания.
Но самое важное уже лично для меня, как специалиста, произошло чуть позже, когда группа моряков, с кем я работала в отсеке «возгорания», обратилась с просьбой продолжить тренинговый сеанс уже вне стен тренажёрного комплекса. Я поняла: они мне доверяют! Поверили в предлагаемые им рекомендации. Значит, выбранная мною тактика реабилитационного периода действительно была правильной. Расположившись прямо на улице, я представила им комплекс действий для адаптации человека, пережившего стресс, рассказала о порядке вывода человека из ступора, разъяснила ряд иных моментов, «выравнивающих» душевное состояние в постэкстремальный период.
- Думаю, не ошибусь, предположив, что в процессе конкурса вы не упустили случая отследить профессиональные наработки коллег-соперниц и лучшее, как водится, взять себе на вооружение.
- Кое-что интересное из практики работы с личным составом я могла бы для себя позаимствовать. В частности, мне приглянулся так называемый верёвочный тренинг, когда в ходе психологических занятий с курируемой группой военнослужащих в качестве инвентаря используется верёвка или шпагат. До предстоящего сбора психологов ЦВО у меня ещё есть время, чтобы опробовать новинку в ходе практических тренировок.