Именно в них мы рассказывали о новейших тенденциях в проектировании, архитектуре, образе жизни и технических приспособлениях города будущего. В этой теме отлично разыгрываются почти все утопии и антиутопии — от «Незнайки в Солнечном городе» до киберпанковских тоталитарных страшилок.

Цивилизация — это и есть искусство жить в городах. По сравнению с проблемой города даже такие животрепещущие темы, как эволюция семьи и секса, с одной стороны, и государства и наций — с другой, кажутся вторичными. Утрируя, можно сказать: каков город, таковы и отношения между людьми; каков город, таковы и государства. Цивилизация никак не привязана к месту или даже к культуре, она прежде всего определяется передовым типом современного города. Как ключевые «мегаполисы» в древнейшую пору на Ниле, Инде и в Междуречье были больше похожи друг на друга, чем на окружающие поселения и общины, так и сейчас Нью-Йорк, Шанхай и Москва гораздо ближе друг к другу, чем к окружающим их пространствам.

Тема номера — «Душа мегаполиса», о психологии современного города, — возможно, и есть главная тема современности. Именно в мегаполисе формируется новый сорт человека. Сейчас это «человек виртуальный». Посмотрите, как синхронно завоевывают мир разные новые модели поведения — от протестных движений типа «Оккупай» до моды на гаджеты, а также «новые модели брака и семьи». И этот сдвиг кажется глубже, чем даже разница между культурами.

Что это за сорт нового человека, который мы обзываем «виртуальным», то есть с уменьшенным уровнем личностных связей — в семье, общине, профессии, ­обществе, нации? Тут можно ­нафантазировать многое: можно писать хоть утопию, хоть анти­утопию. Но интересно не это.

Современный мегаполис навязывает миру постоянную гонку за «самым лучшим», «звездным», «быстрым», «креативным» — гонку, в которой выиграть нельзя. Причем не только глупой и несчастной лирической героине попсовой песни «А она хотела бы жить на Манхэттене/ И с Дэми Мур делиться секретами». Выиграть нельзя и самой Мур. Мегаполис — машина, и обыграть его в его игре может тоже только машина, то есть полностью виртуальное существо.

Поэтому психология мегаполиса — это про свою, человеческую игру, в которую можно сыграть с мегаполисом, игру в то, как во всем ворохе возможностей, ­открытий, приспособлений и проблем этого прекрасного ­нового мира состояться человеком. От ­современности, связанной с большим городом, абстрагироваться нельзя, даже если вы живете в деревне, а дауншифтинг и уход в как бы традиционные религиозные секты — это не бегство от современности, а, скорее, один из симптомов времени. «Аль-Каи­­да» так же суперсовременна, как и башни-близнецы.

Новейшее поколение в больших городах мира выглядит настоящими «людьми мегаполиса», но стремится на самом деле к большей глубине и силе человеческих отношений, а не к виртуальному существованию в утопии о «креативном классе». Отсюда мода на благотворительные и волонтерские проекты и на социальные и социалистические утопии и общины и поиски ­настоящей любви.

Человек будет все равно стремиться жить в доме (см. "Вот такие Снегири"), а не в железобетонной клетушке; с родными (см. "Мегаполис: что он делает с человеком"), а не со случайными людьми (см. "Охота на мужчин"); в обществе, а не в индивидуалистической виртуальной капсуле. Все это не будет таким, как раньше, но точно каким-то будет. Каким? Это зависит от того, в какие игры мы сами будем играть с маши­­ной-мегаполисом, а не только от того, какую игру навяжет нам неостановимый прогресс.