Наверное, это последний день, когда уместно написать об этом. О том, в чем Маша, Надя и Катя действительно виноваты. Потому что в пятницу будет приговор, про который заранее известно, что он будет неправедным, вопрос лишь в том, более или менее жестоким.

«Мы узнали то, чего знать было нельзя, да и не особо хотелось. Про общество, про государство, про церковь»

Девушки сказали на суде о своей этической ошибке. Есть ли она, и если есть, то в чем? Ну, не в том же, что не на ту приступочку влезли?

Я бы сразу хотела вынести за рамки правовую сторону дела (здесь все ясно, никакого преступления не было вовсе, и говорить тут не о чем, если не начинать врать), так же как и искусствоведческую сторону (в современном искусстве и акционизме я вообще ничего не понимаю). Я о своем, душеведском-хелперском.

Все время пыталась понять, что за архетипический сюжет все это напоминает. Потом дошло: это сказка «Синяя Борода», история про девушку, открывшую запретную дверцу (там, кстати, тоже было три девушки: сама героиня и две ее сестры). Знала, что нельзя, а открыла. А там... скелеты, скелеты, скелеты. Последствия не замедлили: кровь потекла с ключа, заливая карман, потом шкаф, потом комнату, и вот уже хозяин замка понял, что произошло, стиснул пальцы на горле несчастной.

У нас примерно так же вышло. Скелеты посыпались нам всем на голову, истины, одна неприятней другой, повсплывали разом, как пузыри со дна болота, и кровь с ключа потекла – не остановить. Пока, к счастью, только фигуральная кровь эмоций и страстей, кровь информационной войны, в которой буквы и байты вместо красных телец, но если так пойдет дальше, и до реальной недалеко, физическое насилие сегодня у ХХС уже имело место. И всем понятно, что это, увы, не конец.
Мы узнали то, чего знать было нельзя, да и не особо хотелось. Про общество, про государство, про церковь, про отношение к женщине, про состояние судебной системы, про своих близких знакомых и просто сограждан, про самих себя – слишком многое, и обратно уже не раззнаешь.

Так вот, когда девушка открыла запретную дверцу – это ошибка или нет?
С одной стороны, ей же были известны правила, правда? Нехорошо лазать, куда не просят. Может, у него там святыня, и вообще. Влезла – так что ж потом роптать, что, мол, душат?

С другой – не лучше ли знать, как на самом деле обстоят дела и что скрывается за приятной синевой бороды хозяина замка? Любимая мной Кларисса Эстес, анализируя сказку, говорит, что голоса сестер, настойчиво уговаривавших открыть запретную дверь, – это голоса женской интуиции, женской мудрости и бдительности, которые настаивают: ты не имеешь права прятать голову в песок, лучше страшная правда, чем вечная ложь, решись, открой, узнай.

Дилемма, однако. Быть паинькой – и прожить всю жизнь в мире и согласии с самым черным злом, и, в конце концов, оказаться еще одним трупом в темной комнате, освободить место для следующей наивной жертвы? Или нарушить правила – и открыть истинное лицо зла, со всеми вытекающими (в буквальном смысле, в виде потока крови) последствиями?

Девушки свой выбор сделали и явно готовы принять его последствия, за что их невозможно не уважать.

Но в нашей ситуации, в отличие от сказки, есть еще одна сторона – это общество. Это мы с вами, наблюдатели, невольные участники и «потребители» обнаруженной правды. Которые сами-то, может, никуда б и не полезли (и мы не полезли ж, правда? мы все больше с хорошими лицами в загородке за свободу выступаем), а оно шарах – и по голове. Иллюзии, защиты, спасительное «не хочу об этом думать» – все рушится вместе со скрипом открывающейся дверцы. А из нее поперло такое... Ну не с чего за дверцей нашего с вами коллективного бессознательного быть пряникам или розам. Не такая у нас история, не такой анамнез. Мрачно там, страшно, холодно и много трупов невинных жертв, много ненависти и лжи, много отчаяния и скрежета зубовного.

Как хелпер, я совсем не поклонник подобной «психохирургии». С монстрами из подсознания лучше бы встречаться в обстановке поддержки и безопасности, да и не при публике. С точки зрения профессиональной этики не могу такое одобрить. Это, знаете, как нарыв не с обезболиванием и дренажом чистить, а просто – надавить со всей дури и удивляться потом, что больной аж взвыл. Но раз никто прежде не удосужился проделать это в экологичной форме, не выполнили свою работу ни «взрослая» творческая интеллигенция, ни авторитеты церковные, настал момент, когда пришли юные девицы и рубанули с плеча. Как кто-то сказал, ткнули пальцем в старую воспаленную рану, и не в одну. А с другой стороны – неужто сепсис лучше?

Не знаю, было ли это их осознанной целью, или вело их скорее то самое чувство, которое нас заставляет, когда больно, неосознанно хвататься за больное место, нажимать и трогать по-всякому, чтобы лучше понять, как, где и насколько больно. Ну, вот и потрогали.

С другой стороны, я сама была в чем-то сходной ситуации, когда пару лет назад написала – просто потому что рвалось изнутри, для себя и нескольких десятков лично знакомых френдов – посты про войну как травму, совершенно не предполагая, что их прочтут и примут близко к сердцу десятки тысяч людей. И при всей моей личной и профессиональной осторожности, хотя в большинстве случаев эмоциональная реакция была «хорошей» (а «хорошо» в данном случае – это печаль, слезы и чувство общности нашей судьбы), все же у немалого числа людей вызвала агрессию, чувство «оскорбления святынь» и желание меня отменить.

«Мы вместе попали в этот замок, вместе согласились когда-то связать жизнь с его хозяином»

Так что даже и не знаю, какой сапер мог бы пройти по этому минному полю, никого не задев, ну, а тем более, что девушки с прямолинейностью молодости просто рванули напрямик. Небезупречные, неделикатные, не предусмотревшие издержек. Потому что все безупречные, мудрые и бонтонные, у которых, возможно, получилось бы лучше и гуманнее, были чем-то заняты и не удосужились, увы.

Историю с ПР сравнивают с лакмусовой бумажкой, с проективным тестом, с зеркалом. Мне одной из самых точных метафор кажется «сыворотка правды». Словно под ее воздействием каждый, кто высказывается об этой ситуации, начинает выворачивать себя наизнанку, помимо своего желания. Все, что есть внутри: комплексы, страхи, чаяния – все является на свет, словно девушки запустили эпидемию открывания тайных дверец внутри наших внутренних замков, сказали «Алохомора!» и по всей стране пошел треск, скрип, скрежет. И отчаянные попытки закрыть обратно – и дверцы, и самих девиц: закрыть, зарыть, отменить, чтобы не было этого всего, чтобы все вернуть обратно. Все идет в ход: они сами вон какие, или, наоборот, они это все не сами, основной лейтмотив: «они все врут, мы им не верим». Да толку-то, верь самим девушкам или нет, они ж просто открыли дверь. Весь вопрос, получится ли не поверить в то, что ЗА дверью. За твоей собственной внутренней дверью, и за нашей общей. Народ жалуется: спасения от вас нет, весь интернет забит пусями, не хотим про это, отвяжитесь. Да, милые, спасения нет. Это вы верно подметили.

Сыворотка правды – сильное средство. Не особо этичное, запрещенное даже. Если говорить о том, за что девушкам стоило просить прощения – то за это. За вольно или невольно причиненную многим людям сильную боль, за операцию без наркоза.

А нам бы следовало им в ответ сказать спасибо. Потому что за эти месяцы мы думали, чувствовали и говорили о многом, о чем много лет не принято было говорить. О ценностях, о вере, о выборе – независимо от того, какую позицию кто занимал в споре. Мы узнали, что «время этих понятий не стерло», что мы вовсе не так циничны, равнодушны и приземлены, как почти привыкли о себе думать. У нас, оказывается, ЕСТЬ святое, пусть у каждого свое. Мы все переругались и все друг другу понавешали – так ведь не из-за сисег, не из-за ссоры двух светских див, как бывалоча в наших тырнетах, а за важное. Мы из этого выйдем – другими. И как бы ни было сейчас тяжело и неприятно, у нас появился реальный шанс не пополнить коллекцию трупов в тайной комнате.

Популярные материалы

Эксперты оценили первые сто дней правления ПутинаИспытания гиперзвукового аппарата в США закончились неудачейКадыров ответил Ткачеву на слова о "выдавливании кавказцев"Появилась видеозапись выступления пилота сбитого в Сирии истребителяРоссийская подлодка месяц плавала незамеченной у берегов СШАВ монастыре объяснили, почему священник пытался поцеловать Путину рукуОстаться – стать – живыми.

Только вот это не произойдет само собой. В сказке юную правдоискательницу спасли от лютой смерти подоспевшие братья. Они же расправились с хозяином замка, вбив в его сердце осиновый кол.

По толкованию Эстес, братья – это голос разума, приходящий на помощь, когда страшная правда вскрыта, это сила духа и решительность, когда надо сражаться с колдуном, разгребать то, что обнаружилось, опознавать и хоронить трупы, останавливать кровь, наводить порядок. Взрослеть. Как и все сказки, эта – про взросление, про инициацию, а точнее – про запоздавшую инициацию, потому что именно наивные, зависимые, не вполне выросшие входят в группу риска стать «клиентами» Синей Бороды. Сказка про преодоление наивности и зависимости от насильника, про то, как перестать быть послушной «киской» и найти в себе силы для бунта – лучше поздно, чем никогда.

Собственно, сейчас весь вопрос в том, что у нас с братьями. Есть ли они в наличии вообще. А то так и потопнем в правде, и все окажется зря.

Хорошо бы еще перестать друг друга бить по больному и как-то начать контролировать страсти. Никому ж не будет легче от того, что мы обменяемся очередными «курями» и «ПМГ». Мы вместе попали в этот замок, вместе согласились когда-то связать жизнь с его хозяином (да, я в курсе, что многие упирались), хотя «говорили люди всякое», но у него была такая карета с золотыми бубенцами, и такой пир на поляне он устроил, чтобы нам понравиться. Надо теперь как-то вместе выбираться. Дверца открыта, поздно пить боржоми.

Источник: Блог Людмилы Петрановской